Адрес публикации: http://kroupnov.ru/pubs/2015/03/24/11300/
Время публикации: 16:48, 24.03.2015



Юрий Крупнов: власть оторвалась от реальности



Интервью «Бизнес территории» | 24.03.2015

Об экономическом кризисе, с которым сегодня столкнулись российская экономика, регионы России и жители нашей страны, мы беседуем с нашим постоянным экспертом Юрием Крупновым, председателем Института демографии, миграции и регионального развития

«ОБЩЕСТВО СПЕКТАКЛЯ» И РЕАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ: РАЗРЫВ НАРАСТАЕТ

Юрий Васильевич, сегодня Россия оказалась в странной ситуации. С одной стороны, кризис. Понятно, без какой-то децентрализации, делегирования полномочий на места, ничего не получится, недавно об этом очень ярко говорил Евгений Максимович Примаков. Но, с другой стороны, Госдума тихим сапом приняла поправку к закону о местном самоуправлении, которым фактически отменяются выборы мэров городов – их заменяют на сити-менеджеров, которых, по факту, назначают губернаторы. Складывается впечатление, что вся эта политическая перенастройка происходит не для того, чтобы сделать эффективным обустройство территорий, а для того, чтобы выборы проводить. Как бы сместить вектор – чтобы экономика все же стала доминировать над политикой?

– Пока продолжается основная доктрина: рейтинг (или электоральный результат) – все, остальное ничто. Побеждать надо с результатом 100 процентов. Потом три-четыре процента можно подарить с барского плеча. Электоральная наркомания страшнее медикаментозной или химической. Политтехнологи, которые занимаются выборами, оказываются влиятельнее, чем люди, занимающиеся развитием территорий. Есть общество электорального спектакля, а есть – реальной жизни. И они у нас расходятся все больше. Поэтому значительная часть решений нашей власти никак не связана с фактическими проблемами страны, и этот разрыв только нарастает. Другое дело, мы все понимаем, что это колоссальная иллюзия, что при нарастании разрыва между реальными экономическими проблемами и «обществом спектакля» президентские выборы 2018 года пройдут успешно. Ближайшие три года будут очень сложными.

– Еще недавно словосочетание «промышленная политика» было каким-то маргинальным, промышленности как бы не существовало в официальной риторике. Три года назад вектор стал меняться, промышленная политика изменилась. Промышленники смогли «сравнять счет с пиарщиками». А те, кто занимается развитием территорий, даже не имеют своей площадки для обсуждения проблем российской глубинки. Нет регионального лобби, каким, например, раньше были сильные выборные губернаторы, нет экспертного сообщества….

– Я не очень согласен с вашими словами про промышленную политику. Несмотря на то что в декабре прошлого года у нас принят закон о промышленной политике, у нас никакой промышленной политики нет и не наблюдается. Поэтому мы с сопредседателем МЭФ Константином Бабкиным, руководителем «Ростсельмаша», и обратились с инициативой создания Совета по промышленной политике при президенте.

У нас реально есть сегодня три группы влияния. Пиарщики-силовики, бюрократы, ВПК и нефтегазовый сектор. Что такое ВПК? Это не производительный сектор. Оружие закупает государство, выпускается оно с применением импортных технологий и оборудования. Если, например, в США военно-индустриальный комплекс – это реальная промышленность, работающая с внутренним и внешним рынком, с колоссальной продуктивностью, то у нас фактически все сведено к колоссальным бюджетным тратам, без отдачи.

В связи с приоритетом ВПК перед производительными отраслями у нас промышленная политика не появилась. А без промышленной политики я не знаю, как управлять территориями. Если на территории нет устойчивой занятости, не просто в бюджетной сфере, а в реальной экономике – то как можно говорить о развитии?

Поэтому я бы не разделял задачу новой индустриализации и задачу развития территории. От того, что будут какие-то поблажки отдельным предприятиям, ничего не изменится. Это сработало бы 25 лет назад. Сегодня нужна массовая реиндустриализация. Путин четыре года назад начал говорить о создании 25 миллионов новых высокотехнологичных рабочих мест. Где они? Реально все только сокращается. И это большая проблема.

«ДЕЦЕНТРАЛИЗАЦИЯ» КАК СКИДЫВАНИЕ ОТВЕТСТВЕННОСТИ

– Может быть, есть какая-то управленческая методика, чтобы у нас все не происходило по легендарному афоризму Черномырдина: «Хотели как лучше, а получилось как всегда»?

– В России около 2000 (1818, если точнее) муниципальных районов. На самом деле это корневая единица расселения нашей страны, то, что раньше называлось «погостами» – небольшой князек, и местность, им возглавляемая, все в пешей доступности. Я очень люблю смотреть на карту районов России, где видно, что вокруг Москвы все в мелких точках, а дальше районы начинают укрупняться до размеров с три Франции (как улусы в Якутии).

В принципе, что такое управление страной? Это у премьер-министра, а у нас премьер-министр любит разные технические приспособления, на айфоне или айпаде установлена карта с этими 1818 районами, и в самой простой цветовой гамме отображается положение на местах. Территория закрашена зеленым – все нормально, желтый – начинаются проблемы, и красный – территория в опасности. И, исходя из этого, премьер должен работать.

Вот, допустим, сегодня – пять красных территорий. Надо собирать правительство, обсуждать, как их спасать. А одна черная территория – уже нужны отставки, аресты. Это и вертикаль укрепит, и систематизирует работу правительства. Что надо делать, чтобы спасти территорию? Может быть, завод оборонный посадить в этот умирающий район? Или дорогу проведем? Или вообще, соберем консилиум лучших умов, объявим комсомольско-молодежный призыв, каждому дадим по 30 гектаров земли… Это предмет управления. На то и федеральный центр, чтобы отвечать за страну.

– Не лучше ли делегировать полномочия на места, предоставить самим людям спасаться – может быть, им виднее, чем Дмитрию Медведеву в Москве?

– Почему мне не нравится слово «децентрализация»? Конечно, забирать у регионов все и возвращать малую часть, как сейчас происходит, это неправильно. Но под словом «децентрализация» чаще всего имеется в виду программа правительства по окончательному сбрасыванию с себя ответственности. «Ну, там же есть муниципальная власть, пусть она и разбирается».
Представьте, район где-нибудь на севере Тверской области, на границе с Новгородской, без магистральных дорог. И правительство топает ногой: «Мы уже и Сколково построили, и Олимпиаду провели, а там все как в XVII веке живут». Но в федеральном бюджете собираются колоссальные ресурсы, федеральное правительство имеет возможность собрать лучших архитекторов, планировщиков, экономистов. А что может муниципалитет, если это не Рублевские Горки или Одинцово (на территории которого находится Сколково), или Плес, где дача у четы Медведевых? Мы же не можем клонировать Дмитрия Анатольевича с супругой на 1818 муниципальных районов? А правительство должно работать с этими районами.

Я не согласен с теми, кто считает, что дело в персоналиях. Даже если сейчас мы поменяем премьера, но не дадим ему четкий предмет для управления, он все равно останется «Медведевым».

«ГЕКТАР СО ЗВЕНЯЩИМИ КЕДРАМИ»

– Как вы относитесь к новой идее федеральной власти выделить всем желающим по 1 гектару земли на Дальнем Востоке?

– Разговоры о выделении желающим гектара земли на Дальнем Востоке, это и есть концентрированное выражение инфантильности нашей власти. Когда взрослые люди на центральном телевидении обсуждают этот один гектар для дальневосточника, возникает две очень тяжелые мысли. Первая – про то, что эта идея одного гектара принадлежит секте «анастасиевцев» во главе с Владимиром Мегре. В 90-е годы он написал массу брошюр, которые вызвали к жизни множество экопоселений. Люди купились на теорию о том, что можно выехать в чистое поле, без инфраструктуры, без всего, выкопать там землянку, посадить на своем гектаре «звенящие кедры». В этих брошюрах еще была такая голая женщина Анастасия, которая бегала по лесу с медведем и проповедовала идеи Мегре. Прекрасная идея для любого людоедского режима. Государство может от всего отказаться, предложить людям хоть по 20 гектаров, а на Колыме – 30. Езжайте и живите, как хотите.

Управление сознанием – страшная вещь. В 80-х годах велись такие разработки: люди входили в вагон метро с двух разных концов, потихоньку шли друг ко другу, затем бросались, якобы узнавая, обнимались. И вдруг с каменными лицами расходились, и снова садились на свои места. Окружающие люди, не понимая, что происходит, просто выбегали из вагонов. Две схемы, каждая из которых была понятной и знакомой, входили в конфликт в человеческом сознании, и люди не могли это выдерживать. Это очень жестокий эксперимент.

Такой же жестокий эксперимент проделали надо мной. Я помню, как читал в 90-е годы книжку Мэгрэ про «звенящие кедры». Когда я стал серьезно заниматься градостроительством и урбанистикой, я понял, что за этой идеей стоит антигосударственная и антикультурная установка. Государство полностью отказывается от людей. Это самая вредная идея, которая только может быть.

Первый звоночек, который меня напряг: три года назад Жириновский заявил, что партия ЛДПР выдвинула идею каждому жителю России раздать по бесплатном гектару землю. Жириновский – с ним понятно, это пиар. Но в моем сознании еще не было конфликтной ситуации. Плохо мне стало, когда я включил телевизор, программу «Время», а там сидят президент и вице-премьер, он же полпред по Дальневосточному федеральному округу (где земли хватит на пять Европ), и обсуждают ту самую идею про один гектар землю. Вдруг у меня возникает ощущение, что я купил новую брошюру Мэгре, только обнаженную Анастасию с медведем почему-то не показывают.

После этого я пришел в себя, и меня начали приглашать на разные радио– и телепередачи, чтобы обсудить – дадут ли землю, не обманут ли. У людей вообще нет понимания, что делать с этой землей. И как к этому относиться? Как, по-вашему, пиарщики предполагают, люди будут использовать эту землю?

– Напрашивается один ответ: сдавать в аренду китайцам

– А вот нет, не хватает у вас фантазии! На днях в «Российской газете» было черным по белому написано: «Получив гектар земли, кто-то из дальневосточников откроет горнолыжный курорт». Вот уровень!

– Вспомним, что было буквально вчера: несколько лет назад колхозникам раздали земельные паи, не по одному, а по целый семь гектаров.

– У нас в стране, только по официальной статистике, 40 млн га пашни не обрабатывается более десяти лет. Раздавай – не хочу. Почему бы не заняться этим, более реальным и полезным делом?
Более того, в 2011 году бесплатную землю обещали раздать многодетным семьям. И это тоже уже забыто.

ИМИТАЦИЯ РАБОТЫ ВЛАСТИ

– Юрий Васильевич, Россия – страна с самыми большими расстояниями, крайне непрочно связанная. И сегодня вдруг заходит речь о возможных отменах электричек – самого народного транспорта. Все отдано на откуп РЖД и регионам, хотя это, на наш взгляд, задача государственного значения.

– Нарушено базовое конституционное право граждан на свободу перемещения. Сегодня разрушена система планирования в транспорте, В СССР не менее 15 мощных НИИ занимались транспортом. Сейчас – два-три. Есть Москва, Московская область, где можно сосредоточить ресурс и обеспечить транспортное сообщение. А в остальных регионах живите, как знаете.
В России нет генеральной схемы развития транспортного сообщения. Есть всякого рода хотелки, собранные в программе «Развитие транспорта до 2013 года», но они уже сегодня очевидным образом не выполняются.

У регионов уже совокупный долг больше трех триллионов, им не из чего выделять деньги на электрички.

– Это же жуткая безответственность, особенно если сравнивать с другими, не столь важными расходами даже той же региональной власти. Так, недавно ОНФ рассказал стране, что в Тверской области тратится на аренду 12 машин автопарка для губернатора больше, чем нужно на дотации электричек.

– С самого начала нашего разговора мы говорили именно об этом: развитие территории не является предметом ответственности власти. В том же айпаде Медеведева нет программы, по алгоритму которой отмена электричек – это катастрофа, от которой механизм начинает вибрировать и завывать как сирена ПВО.

– Вам не кажется, что у нас все реальные решения проблем подменяются имитацией их решения?

– Не кажется, я это точно знаю. Под соусом децентрализации и делегирования полномочий федеральный центр, по сути, отделился от страны. Он занимается Сочи, футбольными чемпионатами, другими интересными вещами. Есть регионы, у которых тоже есть чем заняться. И есть муниципалитеты, у 99% которых нет ни рубля. А люди живут у них.

Возьмем моногорода. Хорошо, обратили внимание на их проблемы, насчитали этих моногородов около четырехсот, потом 330. У нас в стране чуть более тысячи городов. Значит, треть городов – в провале. Но вместо того, чтобы собрать мощный штаб, и начать решать, что делать, вместо этого мэрам этих городов разослали телеграмму: мы вам даем срок месяц, через месяц пришлите нам КИПы (комплексные инвестиционные планы), и мы их рассмотрим. А что такое моногород? Это поселение до 40000 жителей. Мэр такого умирающего города, как правило, какой-нибудь отставник. В городе было производство, его создавали сталинские наркомы, такие «эффективные менеджеры», как Берия. Теперь это производство встало. И мэр, «замещая Берию», должен придумать, что делать, что-то написать. А максимум, что выделяли результате написания этих бумаг – по небольшой сумме на город, в основном для пиарных целей.

Принцип какой: все проблемы, которые федеральный центр решить не в состоянии, он перекидывает на муниципалитеты.
Вместо того, чтобы сосредоточиться, и модельно, образцово-показательно, решить проблему в одном отдельно взятом городе, 330 городам скидывается эта проблема. Это сверхсложный проект, он требует гения.

Та же история с землей для многодетных: государство провозгласило, что дает землю, каждый субъект принял закон. И все свалили на муниципалитеты. А это колоссальные базовые затраты, на инфраструктуру, дороги, коммуникации. Уже прокуратура начала мэрам выносить определения, что они заваливают работу.

Вот мы предлагаем программу «Городки демографического будущего». Нужно организовать штаб, сделать два-три типовых городка – с оптимальными сетями, инженерными решениями. И в Волгодонске, где мы осуществляем наш проект строительства такого городка, один инженер втолковывал мне: «Англичане в XVI веке изобрели коллектор». У нас нет единого заказчика: электроэнергетики тянут свой кабель, водоканал – свой, газовики – свой. Англичане коллектор в XVI веке изобрели, а в России начала XXI века это изобретение так и непонято. Единая система коммуникаций в строящемся поселке должна централизованно продумываться, а этого нет даже в элитных поселках под Москвой. Задача поселка – продать землю, а не организовать грамотное ее обустройство.
Да, вы правы, все ограничивается имитацией работы. Вопрос в том, что уровень принятия управленческих решений направлен на пиар. «Общество спектакля» не совпадает с реальными управленческими проблемами.

АРХАИЗАЦИЯ ЭЛИТЫ

– От чего это происходит? Неужели федеральная власть не видит, что это путь в тупик? Может быть, «наверху» просто не хватает профессионализма, квалификации?

– Идет архаизация. С чего начался распад Советского Союза? С того, что уровень сознания членов Политбюро стал резко приближаться к уровню сознания обычного человека. Элита должна выискивать нестандартные решения, предугадывать проблему. А у меня уже десять лет ощущение, что между уровнем сознания охранника на автостоянке и высокопоставленного чиновника не стало разницы. Этот отлет от реальности и есть антиэлитность. Когда человек живет в деревне и не понимает что происходит с космонавтикой, с атомным оружием – ему это и не нужно. Но когда такого понимания нет у тех, кто управляет регионами, страной, – это очень опасно.

Сегодня требуется заново зарождать элиту. У нас нет людей, которые за собой ведут, у которых есть видение будущего. Их надо воспитывать.
kroupnov.ru | 16:48, 24.03.2015Источник: Бизнес территория