Адрес публикации: http://kroupnov.ru/pubs/2003/05/04/10007/
Время публикации: 17:10, 04.05.2003
Станет ли Северная Корея следующим Ираком?
Какова должна быть позиция России в отношении Ирака сегодня? Руководство Российской Федерации в эти дни вяло и без вдохновения пытается выстраивать дипломатию вокруг Ирака.
Чувствуется, что в руководстве существует серьёзный раскол и небольшой пророссийской группе дипломатов противостоит гигантская масса внешнеполитической антироссийской моли, опирающейся на западную помощь . Небольшая дипломатическая «партия России», творчески вырабатывающая позицию нашей тысячелетней государственности в новой ситуации, воюет с туземным отделением партии мировой гегемонии в лице США.
Ситуация может быть кардинально преобразована, если партия России, продолжая отстаивать русское дело на Ближнем Востоке , резко перенесёт основное направление своих усилий на Дальний Восток, прежде всего, на нестандартные варианты разрешения ситуации вокруг Северной Кореи.
Здесь можно и нужно обсуждать многообразие дипломатических решений и действий, но я бы указал на одно главное решение, способное кардинально изменить ситуацию в Восточной Азии.
Такое решение состоит в предложении Северной Корее заключить стратегическое соглашение на 30-40 лет по опережающему развитию атомной энергетики в этой стране.
И это в рамках общего плана развития атомной энергетики на нашем Дальнем Востоке и, возможно, плана развития атомной энергетики в Южной Корее.
Неразвитость нашего Дальнего Востока выглядит поразительно на фоне близлежащей Японии, на фоне динамично и грозно растущего Китая, на фоне Южной Кореи. Особенно наглядно позор неразвитости нашего Дальнего Востока представлен в количестве атомных электростанций и общей энерговооруженности Дальнего Востока.
В Японии в настоящее время 53 АЭС и 3 строятся, атомная энергетика вырабатывает 34 % от общего количества производимой в этой стране электроэнергии, в Южной Корее, стране, с количеством населения около 46 млн. человек, в настоящий момент работает 16 АЭС и строится ещё 4 (40 % от общего производства электроэнергии), на Тайване работает 6 АЭС и 2 строится (24 %), в Китае работают пока только 3 АЭС, но строится одновременно аж 8 новых станций, ввод в действие которых доведёт долю «атомного электричества» с 1,2 % до примерно 4 %.
В Российской Федерации действует 29 АЭС и планируется ввести ещё 3 (доля в общем производстве электроэнергии - 15 %). Но на Дальнем Востоке у России до сих пор нет ни одной полноценной АЭС.
Население Северной Кореи составляет около 23 млн. человек – т.е. в два раза меньше, чем в Южной Корее. Примерный расчёт через сопоставление количества населения двух Корей показывает, что строительство 3 – 7 АЭС в Северной Корее могло бы стать мощным стимулом экономического развития этой страны и инфраструктурно-экономической базой для постепенного и мирного объединения корейского народа.
Создание системы атомных станций в Северной Корее могло бы опираться на
Предлагаемая атомно-энергетическая программа развития Восточной Азии в дипломатическом и международно-правовом плане могла бы опираться на уже имеющийся опыт международного сотрудничества в этой области с Северной Кореей и на подготовительные работы вокруг строительства по инициативе США первой АЭС в Северной Корее в Кумхо.
Речь идёт о достигнутой в 1994 году договорённости между США и Северной Кореей о строительстве АЭС в Кумхо и о созданном в то время международном консорциуме «Организация энергетического развития Корейского полуострова» (КЕDO) с участием США, Японии, ЕС и Республики Корея. То, что данные договорённости и деятельность консорциума фактически была прекращена с 1997 года означает только то, что Россия, предлагая свою атомно-энергетическую международную программу предлагает от политиканства переходить к реальной реализации мирового развития и демонстрирует миру собственную конструктивную и открытую внешнюю политику, опору на преемственность в международных попытках стабилизации ситуации в мире.
Таким образом, такая атомно-энергетическая программа позволила бы всерьёз обсуждать новую Восточную Азию – блок российского Дальнего Востока, Южной Кореи и Северо-Восточного Китая вокруг Северной Кореи – как зону опережающего мирового развития.
Стабильная и обильная энергия нужна там, где осуществляется развитие. Там, где развития нет и оно даже не планируется, там энергетика не нужна.
Предлагаемое нестандартное действие могло бы послужить основой новой энергетической и энергичной дипломатии России.
Одновременные согласованные действия на Ближнем и Дальнем Востоке – вот сегодня ключ к нефиктивной внешней политики России.
Станет ли Северная Корея следующим Ираком?
Это зависит от того, сумеет ли в этот чрезвычайно выигрышный для российской дипломатии момент Российская Федерация стать Россией.
Чувствуется, что в руководстве существует серьёзный раскол и небольшой пророссийской группе дипломатов противостоит гигантская масса внешнеполитической антироссийской моли, опирающейся на западную помощь . Небольшая дипломатическая «партия России», творчески вырабатывающая позицию нашей тысячелетней государственности в новой ситуации, воюет с туземным отделением партии мировой гегемонии в лице США.
Ситуация может быть кардинально преобразована, если партия России, продолжая отстаивать русское дело на Ближнем Востоке , резко перенесёт основное направление своих усилий на Дальний Восток, прежде всего, на нестандартные варианты разрешения ситуации вокруг Северной Кореи.
Здесь можно и нужно обсуждать многообразие дипломатических решений и действий, но я бы указал на одно главное решение, способное кардинально изменить ситуацию в Восточной Азии.
Такое решение состоит в предложении Северной Корее заключить стратегическое соглашение на 30-40 лет по опережающему развитию атомной энергетики в этой стране.
И это в рамках общего плана развития атомной энергетики на нашем Дальнем Востоке и, возможно, плана развития атомной энергетики в Южной Корее.
Неразвитость нашего Дальнего Востока выглядит поразительно на фоне близлежащей Японии, на фоне динамично и грозно растущего Китая, на фоне Южной Кореи. Особенно наглядно позор неразвитости нашего Дальнего Востока представлен в количестве атомных электростанций и общей энерговооруженности Дальнего Востока.
В Японии в настоящее время 53 АЭС и 3 строятся, атомная энергетика вырабатывает 34 % от общего количества производимой в этой стране электроэнергии, в Южной Корее, стране, с количеством населения около 46 млн. человек, в настоящий момент работает 16 АЭС и строится ещё 4 (40 % от общего производства электроэнергии), на Тайване работает 6 АЭС и 2 строится (24 %), в Китае работают пока только 3 АЭС, но строится одновременно аж 8 новых станций, ввод в действие которых доведёт долю «атомного электричества» с 1,2 % до примерно 4 %.
В Российской Федерации действует 29 АЭС и планируется ввести ещё 3 (доля в общем производстве электроэнергии - 15 %). Но на Дальнем Востоке у России до сих пор нет ни одной полноценной АЭС.
Население Северной Кореи составляет около 23 млн. человек – т.е. в два раза меньше, чем в Южной Корее. Примерный расчёт через сопоставление количества населения двух Корей показывает, что строительство 3 – 7 АЭС в Северной Корее могло бы стать мощным стимулом экономического развития этой страны и инфраструктурно-экономической базой для постепенного и мирного объединения корейского народа.
Создание системы атомных станций в Северной Корее могло бы опираться на
Предлагаемая атомно-энергетическая программа развития Восточной Азии в дипломатическом и международно-правовом плане могла бы опираться на уже имеющийся опыт международного сотрудничества в этой области с Северной Кореей и на подготовительные работы вокруг строительства по инициативе США первой АЭС в Северной Корее в Кумхо.
Речь идёт о достигнутой в 1994 году договорённости между США и Северной Кореей о строительстве АЭС в Кумхо и о созданном в то время международном консорциуме «Организация энергетического развития Корейского полуострова» (КЕDO) с участием США, Японии, ЕС и Республики Корея. То, что данные договорённости и деятельность консорциума фактически была прекращена с 1997 года означает только то, что Россия, предлагая свою атомно-энергетическую международную программу предлагает от политиканства переходить к реальной реализации мирового развития и демонстрирует миру собственную конструктивную и открытую внешнюю политику, опору на преемственность в международных попытках стабилизации ситуации в мире.
Таким образом, такая атомно-энергетическая программа позволила бы всерьёз обсуждать новую Восточную Азию – блок российского Дальнего Востока, Южной Кореи и Северо-Восточного Китая вокруг Северной Кореи – как зону опережающего мирового развития.
Стабильная и обильная энергия нужна там, где осуществляется развитие. Там, где развития нет и оно даже не планируется, там энергетика не нужна.
Предлагаемое нестандартное действие могло бы послужить основой новой энергетической и энергичной дипломатии России.
Одновременные согласованные действия на Ближнем и Дальнем Востоке – вот сегодня ключ к нефиктивной внешней политики России.
Станет ли Северная Корея следующим Ираком?
Это зависит от того, сумеет ли в этот чрезвычайно выигрышный для российской дипломатии момент Российская Федерация стать Россией.
| kroupnov.ru | 17:10, 04.05.2003 | Источник: Юрий Крупнов |